Дневник Гермионы Грейнджер.
1 июля 1996 года, вечер

«Я поругалась с Констанцией Снейп. Смотрю на это предложение и чувствую себя очень глупо. Поругаться с портретом.... Как я могу написать такое родителям, например? «Дорогие мама и папа, у меня все отлично. Только портрет в моей комнате очень противный и нотации мне читает...».

Как я соскучилась! Я не позволяю себе думать об этом, но сейчас эта нарисованная родственница Снейпа просто вывела меня из душевного равновесия... С мужем она что ли поругалась? Не знаю... И ко всему, получается, что я ее тоже задела... Что скажет мне Снейп, если она пожалуется? И как это будет выглядеть?

«Мисс Грейнджер, Вы обидели портрет моей прабабушки... ».

Даже смешно.

Не знаю, как это могло получиться. Я села писать письмо родителям... Мне и так достаточно грустно из-за этих писем, которые я пишу только для того, чтобы убрать в ящик стола. Когда их удастся отправить – совершенно непонятно. Мне уже и не верится, что... Все, все, об этом я тоже не думаю... И в этот момент.. Да, я была в джинсах и в футболке. Но я же находилась в своей комнате. Или по крайней мере в комнате, любезно предоставленной мне хозяином замка, если пытаться изъясняться в стиле К. Снейп. Ох и рассердила она меня! Я и сама, признаться, чувствую себя неловко, когда одеваюсь в нормальную одежду (например, собираясь на прогулку) и прохожу в таком виде через все это снейповское великолепие. Ужасно оно меня утомляет, если честно. Интересно, как бы я себя чувствовала в этом замке, принадлежи он не Снейпу, а кому-нибудь другому, более приятному? Да, я, наверное, очень шокирую всех местных обитателей (можно ли считать портреты обитателями? Учитывая их поведение, думаю, можно). Полагаю, ни до, ни после меня им не увидеть никого в джинсах и кроссовках.

Никак я не могу перейти к делу... Уж очень неприятная вышла сцена. Констанция начала полностью в своем стиле:

- Хотелось бы мне знать, почему ты пишешь на бумаге, магглорожденная Гермиона?

- Это обычное письмо. Я отправлю его по маггловской почте, когда это будет возможно.

Она подняла брови и я сразу вспомнила профессора Снейпа. Даже подумала – не такой он ужасный, учитывая его тяжелую наследственность.

- Ты переписываешься с магглами, магглорожденная Гермиона?

- Вам не кажется, что эта фраза выглядит странно? - еле сдерживая раздражение, поинтересовалась я. Почему бы мне не переписываться с магглами, если я – магглорожденная? Как Вы тонко заметили...

Констанция не обратила ни малейшего внимания на мой выпад.

- Зачем ты делаешь это? Ты должна отказаться от всех связей в том мире. Это ужасно! Ты и так никогда не будешь до конца принята в наш мир. И уж тем более, в наш круг, магглорожденная Гермиона.

- Но это же мои родители!

- Ну и что, - сухо сказала Констанция. - Ты что, еще не поняла как многим иногда приходится жертвовать, ради....

- Ради чего? - перебила я ее.

- Ради того, чтобы стать тем, кем ты можешь стать.

- А если я не хочу жертвовать? Я до сих пор не знаю, что выберу после школы....

Тут я подумала, что очень глупо оправдываться перед портретом и продолжила:

- Чем Вы к примеру, пожертвовали? Могли бы пожертвовать своим ребенком?

Констанция вздрогнула и побледнела:

- Как Вы... это была случайность ... несчастный случай..

Она закрыла лицо руками и убежала, оставив меня в совершенно расстроенных чувствах. Мне даже страшно подумать, что она имела в виду.

Какой же ненормальный этот мир магов. Я раньше даже не понимала, что настолько. Что почувствовали мои родители, когда узнали, что я – маг? Хотя, они, наверное, и не понимали толком, что это значит… У магов столько нелепых старых традиций. Они держатся за них и не хотят видеть ничего дальше собственного носа. И в результате иногда вообще не могут нормально общаться. Взять хоть того же Снейпа... И стоит ли все это того, чтобы стать «тем, кем ты можешь стать»?

Но самое ужасное то, что я чувствую – в чем-то дама с портрета права. И, возможно, мои родители будут в куда большей безопасности, если я ...порву с ними. Это ужасно, то, что я сейчас написала. Что с ними будет без меня? И как мне будет плохо без них."

2 июля 1996 года, день

Дети всегда забавляли Лоренцу. А иногда вызывали жалость. Они так беззащитны и так глупы. Переживают из-за мелочей, не зная, что ждет их впереди. И никак им не помочь. Они должны сами пройти по этой дороге, время от времени, падая на те же камни, что и все. До них и после них. Вот и Гермиона...

Лоренца всегда была далека от предрассудков относительно магглороженных, а эта девочка чем-то нравилась ей. С ней иногда любопытно было беседовать. Впрочем, она уже почти не ребенок...

И, похоже, Гермиона единственный человек с кем Лоренца могла разговаривать в этом замке. «Примирение» с Северусом было приятным, но не сделало их ближе друг к другу....

Лоренца подошла к самой воде и села на нагретые солнцем ступени. Даже ей, избалованной итальянским теплом, день казался жарким. Солнечные блики играли на воде, разбивая изящное отражение замка. Лоренца встала и, расстегнув застежку мантии, позволила легкой ткани соскользнуть с плеч. Несколько мгновений она грелась на солнце, а потом вошла в прохладную воду.

Услышав какое-то движение за спиной, женщина обернулась. Северус? Нет... Это Гермиона. Смотрит на нее в полном смущении.

- Хочешь поплавать?

Гермиона краснеет еще больше.

- Лоренца, а если профессор Снейп или еще кто-нибудь...?

- Кто? Домовые эльфы? А профессор Снейп вообще-то в курсе, что в озере купаются. Он, кстати, прекрасно плавает.

Девчонка опять вспыхивает! Нет, надо что-то с этим делать. Лоренца рассмеялась:

- Детка, похоже, ты действительно боишься. Понимаю, избегаешь воды, как и все гриффиндорцы – это действительно не ваша стихия.

- Может быть, я действительно не слишком хорошо плаваю....

Не прошло и двух минут, как Гермиона оказалась в воде. Лоренца подплыла к ней.

- Никогда не позволяй ловить себя подобным образом.

- Что? – Гермиона с трудом выровняла дыхание.

- И не разговаривай, когда плывешь, детка.

Женщина перевернулась на спину и продолжила:

- Ты сама должна решать, хочешь ты что-то делать или нет. И поступать так, как считаешь нужным. Не ради баллов или чужого мнения. Только ради себя.

Гермиона снова покраснела – на этот раз от злости - и начала разворачиваться в сторону замка. Несколько взмахов и Лоренца догнала ее.

- Не обижайся. Давай просто поплаваем и все. Обещаю хранить молчание.

Она улыбнулась и легонько брызнула на девочку. Всего несколько капель. Гермиона ответила.

Закончилось все «Трафальгарской битвой» около самых ступеней. Из воды они вышли почти подружками. И обнаружили теплые мантии, горячий чайник, бутерброды, сладости и фрукты.

- У Снейпов всегда были отлично вышколенные домашние эльфы, ничего не скажешь, – сказала Лоренца, заворачиваясь в темно-бордовую мантию.

Устроившись на ступенях, они принялись за еду. Гермиона надкусила сендвич с огурцом и неожиданно спросила:

- Профессор вам это говорил, Лоренца? Что всегда надо поступать так, как вы хотите? Очень на него похоже.

- Скорее уж, я его этому учила, – насмешливо ответила ведьма.

Гермиона удивленно подняла брови.

- Представь себе, твой грозный профессор Снейп тоже был когда-то молоденьким мальчиком и нуждался в наставнике. Или в наставнице.

- Но почему он тогда такой, - вырвалось у девочки.

- Какой же?

- Мрачный и ... холодный. Неживой. Не как вы?

Лоренца не успела ничего ответить Гермионе, потому что мрачный, холодный и действительно какой-то неживой голос произносит:

- Не могли бы Вы уделить мне пару минут Вашего драгоценного времени, мисс Причард?

Северус схватил ее под руку и увлек через колонаду вглубь сторону замка. В главном зале он резко развернул Лоренцу лицом к себе и прошипел:

- Поплавали? Ничего умнее придумать не могла?!

- Ты считаешь, что мы осквернили священные воды твоего озера?

Снейп отпустил ее, и устало вздохнул:

- Гермиона видела твою метку?

О, Мой Лорд, она и не вспомнила об этом.... Проклятье....

- Ты даже не подумала об этом! - Снейп сдвинул брови и повысил голос - Лоренца, черт возьми, ты, что вообще не можешь позаботиться о себе?

- Северус, кто тебе позволил орать на меня?

Дневник Гермионы Грейнджер.
2 июля 1996 года, день

Лоренца уже ушла. Это даже хорошо, потому, что мне хочется побыть одной. Сама не верю, что у меня хватило смелости так разговаривать со Снейпом...

Я думала, это будет хороший день. Мы с Лоренцей купались в озере, а потом сидели на ступеньках и разговаривали, но тут появился профессор и буквально утащил Лоренцу в замок. Вид у него был угрожающий и через какое-то время я решила пойти за ними.

Они стояли в центре главного зала. Очень близко друг к другу. И обменивались пылающими взглядами. Они мне показались очень красивыми (даже профессор), и очень... влюбленными. Я подумала: «Стоят, как будто собираются танцевать танго. Сейчас профессор обнимет Лоренцу и они начнут.» Мне было так интересно, наколдует Снейп музыку или они будут танцевать в тишине? Но я ошибалась.

Профессор Снейп сделал шаг назад:

- Ты не имеешь права говорить мне такие вещи. Именно ты и именно мне. Ты стала...

- Продолжай, дорогой, - у Лоренцы был странный голос. Какая-то смесь ярости, и угрозы, и страсти. Думаю, что это была страсть.

- Ты мне отвратительна!

- В самом деле?

И они вдруг выхватили палочки, оба.

- Опять? - с иронией спросила Лоренца, - прошлого раза тебе показалось недостаточно, мой милый мальчик?

Снейп побелел и швырнул палочку на пол.

- Это было глупо, - Лоренца подняла руку и теперь ее палочка была нацелена прямо в сердце Снейпа. Тот не делал никакой попытки защититься.

- Hет!

Я бросилась к Лоренце и схватила ее за руку.

- Нет, так нельзя, он даже не вооружен. Лоренца, пожалуйста!

- В самом деле? Нельзя, ты говоришь? – голос у Лоренцы внезапно сел.

Я оглянулась, чтобы посмотреть, что делает профессор. Снейп, бледный, как полотно, не отрываясь, смотрел на Лоренцу. Его губы шевелились, будто он твердил заклинания или молитву. Когда Снейп заговорил, его голос звучал глухо:

- Мисс Грейнджер, оставьте нас. Вы очень рискуете...

И тут я не выдержала. Мне ужасно надоело все, что творится в этом замке и вообще я была так зла. Я отошла на несколько шагов, так чтобы видеть их обоих и начала говорить:

- Да, я рискую. Мы все рискуем. И мои родители, которые виноваты лишь в том, что их единственный ребенок родился уродом! - именно так я сказала.

Профессор Снейп пытался возразить, но Лоренца не дала ему. Мне показалось, что она смотрела на меня с удивлением и даже некоторым уважением. В общем, я продолжала.

- Что вы хотели возразить мне, профессор Снейп? Что я не урод? Это Вам так кажется, потому что Вы сами точно такое же чудовище как и я!

Снейп кажется вздрогнул.

- Вы чуть что достаете свои палочки. И не рассказывайте мне, что Вы не любите «глупого махания»! Вы не умеете разговаривать. Не можете просто по-нормальному поговорить друг с другом.

- Мисс Грейнджер! – прорычал Снейп, - Прекратите истерику или вы пожалеете!

- Я жалею каждый день! Каждый день, проведенный в этом замке, я жалею себя за то, что оказалась в этом мире! Я не сделала ничего плохого. Я ничем этого не заслужила. Это не моя война. И уж точно, не война моих родителей! И как вы рассчитываете остановить Волдеморта, если вы даже сами с собой не можете разобраться? И как Вы можете быть ученым, если Вы не замечаете самых простых вещей? Вы, что действительно не видите, что она любит Вас?

Тут уже в ярость пришла Лоренца, она подняла свою волшебную палочку. У нее было такое лицо, что я действительно испугалась. И неожиданно для самой себя заплакала. А Лоренца вместо того, чтобы произнести заклинание, подошла и прижала меня к себе. Я уткнулась в ее мантию, и все плакала, никак не могла остановиться, а она гладила меня по голове. Видимо Снейп хотел что-то сделать, потому что Лоренца резко сказала ему «Уйди». Потом она посмотрела мне в глаза, странно усмехнулась и тоже ушла. А я поднялась к себе в комнату.

Может быть, я говорила слишком резко, но я думаю, что кто-то должен был это сказать. Сказать им обоим - и профессору, и Лоренце. Возможно, мне стоило бы пойти и извинится. Но в любом случае, сейчас это пожалуй слишком рано делать.

2 июня 1996 года, день

Четверть часа под тихий плеск воды и бокал вина позволили Лоренце успокоиться. А ведь девочка права они действительно совсем не умеют разговаривать. Права ли она в другом? Вряд ли.

В сорок лет не будешь разбрасываться словом «любовь» направо и налево, как это делаешь в шестнадцать. Не говоря уже о том, как по-разному можно понимать это слово. Но заниматься любовью им было легче, чем говорить. Может быть достаточно и этого?

Оставив свой бокал на ступенях, Лоренца поднялась в кабинет Снейпа. Дверь была не заперта и она тихо вошла. К ее удивлению хозяин кабинета крепко спал на маленьком кожаном диване, положив голову на локоть. Вид у Северуса был измученный. Прежде это не остановило бы ее, но сейчас она не стала его будить. Лоренца окинула взглядом комнату, ей не приходилось здесь бывать раньше, только в том сне. Уютный кабинет – полутьма, бархатные портьеры, большой камин, отделанный темно-зеленой яшмой. Стол завален бумагами.

Она подошла, не раздумывая долго, взяла распечатанное письмо лежащее сверху и погрузилась в чтение. Ее темные глаза расширились. Она перечитала письмо еще несколько раз, пытаясь осознать то, что это правда.

Ужас того, что может произойти, почти лишил ее способности думать. Этот обряд, яд который готовил Северус, его работа на Дамблдора... Почему он ничего не рассказал ей? Она в ярости бросилась к спящему мужчине, но вовремя остановилась. Что изменит еще один скандал? Она смотрела на лицо Снейпа, который беспокойно нахмурился во сне.

- Я не позволю ему сделать это - тихо прошептала она.

Выйдя из кабинета Лоренца осторожно закрыла за собой дверь. Ей нужно было все обдумать. И она не хотела, чтобы Северус снова увидел, как она плачет...